https://el-d.livejournal.com/359944.html
В стране, где девчонкам,
поступающим на мануфактуры,
выдают в подарок грелки
(удобные, прочные, безопасные, под торф,
семнадцатый век, плохо с другим топливом) –
в мире похолодание, в цехах прохладно,
драгоценные рабочие руки не должны болеть.
Где женщин еще не принимают
в латинские школы,
но уже поголовно берут в обычные –
и вольнослушательницами в университеты.
Где муниципальные инспекции
проедают печень детским садам и яслям
на предмет качества питания
и соблюдения санитарных норм
(прямо скажем, с переменным успехом);
и (куда лучше) регулируют работу мельниц
и речных трамваев -
каналы – главная грузовая и пассажирская артерия,
хотя сухопутный транспорт – быстрее…
А быстрее всех – горящий ветер
с востока на запад, с юга на север,
и ледяная вода – с севера на юг,
с запада на восток…Так вот, в стране, которую враг пытается занять с суши,
а океан – с моря,
в яме, провале, в низких землях,
где нет другой жизни, кроме той,
что отобрана у смерти здесь и сейчас
(впрочем, в этом они не одиноки),
жители время от времени видят,
на мостовой, в поле, на дрожащей поверхности воды
тень характерной формы.
Поднимают голову – и, конечно, летит.
Огромный, чешуйчатый, огнедышащий.
Да, некоторое время назад
в этих землях поселились драконы.
С обычными последствиями.
Это правда.
Про стремительность, про огонь, про жажду и жадность.
Про сокровища.
Про привычку заходить запросто – тоже.Нет, никто не требует по девушке в год –
если бы.
Берут много больше: кровью, продовольствием…
(Какие были поначалу судебные дела:
«По какому праву развалил сарай
и сожрал вне расписания
семь штук свиней местной черной породы?»)
Деньгами – это хуже всего.
К тому же дракон быстро обрастает штатом,
стряпчими (на предмет исков), переводчиками,
буквально, партией.
У всех есть интересы…
Ну тут выходит по-разному:
за предыдущие столетия
магистраты, ремесленные цеха, торговые компании
и любые комбинации граждан
привыкли отстаивать свои прерогативы
при помощи подручных предметов –
от законов до артиллерии.
Так что время от времени на площадях кого-нибудь едят,
и не всегда это драконы.
Впрочем, обычно, дело не успевает зайти далеко:
кто-нибудь очередной стучится извне
и участники заварухи не сразу, но вспоминают,
в силу каких таких обстоятельств
они предпочли
союз и соседство друг с невыносимым другом,
а также с крылатой огнедышащей сволочью,
всему тому, что за пределами их земель
называется нормальной жизнью.
То, что приходит извне, не предусматривает
ни грелок, ни детских садов.
И, кстати, не принимает мельницы за великанов –
жжет их как мельницы.
Это сейчас.
Ну а в прошлом веке сюда притекло такое,
что местные люди и местные чудища
сначала спасались вместе,
как звери от пожара,
потом дрались на одной стороне:
нельзя же уступить землю
вот этому…
сами понимаете, чему.
Нельзя же отдать жизнь, просто потому что требуют.
А потом привыкли друг к другу.
Перемешались.
Перестали различать.
Что, кстати, сильно повлияло
на трудовое законодательство
и санитарные нормы.Теперь тень на земле – очень успокаивающее зрелище.
(Впрочем, верно и обратное:
города, каналы, носовые платки полей,
флот в море, мельничные крылья в небе,
успокаивают не хуже.
Самый надежный способ иметь дело с людьми –
завести собственных.)
Когда последний летающий гад умрет –
нет, не от рыцаря, от войны и усталости
(тяжелый перелом, воспаление легких, столетия до антибиотиков,
опасное дело – иметь сокровище, защищать сокровище),
парламент вздохнет и скажет:
«Значит, теперь будем сами.»
И как-то справится.
Во всяком случае,
они до сих пор здесь
(и живут по-прежнему,
с поправкой на технику и климат).
Чего нельзя сказать о.
Обстоятельства неизменны.
Огонь с востока на запад, с запада на восток.
Чья там тень на земле – наша смерть, чужая?И, да, на возмущенное:
«Но мы же приравняли вас к себе,
признали людьми первого сорта,
чего ж вам еще надо?»
со стороны оккупанта
подпольщица из «красных»
презрительно дернет ртом
и ответит не «Интернационалом», не бранью,
а, как многие до и после нее,
строкой государственного гимна:
«Уже четыреста лет, - выдохнет она, -
как над нашим городом поселился дракон».
А вы кто такие?
Ветер сохранит слова, как сохраняет все.Где-то в Ленинграде, в Кирове или в Сталинабаде
неубитый прапорщик Шварц
возьмет эту фразу
как горстку пепла из горящего воздуха,
вдохнет – и выдохнет.
Силой гравитации каждое слово
изменит значение
на противоположное.
Смысл останется прежним.
https://el-d.livejournal.com/359944.html